История и будущее роскоши раскрыты в новой книге бывшего редактора журнала Vogue

Сейчас, как никогда, роскошь открыта для различных интерпретаций, и новая книга писательницы Джилл Сполдинг подтверждает, что она остается глобальным направлением. Бывшая давняя сотрудница Conde Nast, Сполдинг уделяет пристальное внимание всему, что связано с роскошью, в только что вышедшей книге “Роскошь: история”, где она утверждает, что “роскошь — это когда взлетаешь высоко и не высовываешься”.

В томе много фантастических фотографий, в том числе украшенного люстрами дворца Фалакнума, банкетного стола махараджи Гвалиора с железнодорожными путями, по которым гостям доставляли сигары и портвейн, и яхты Дакиса Жоанну “Guilty”, украшенной произведениями искусства Джеффа Кунса и другими изысканными изысками.

Прослеживая эволюцию роскоши от ароматов Аравии и садов Семирамиды до других эпох, Сполдинг показывает, как стремление к украшению и перевоплощению определяло образ жизни, политику, верования и эстетику крупнейших цивилизаций мира. Книга, опубликованная издательством Parameter Press, является кульминацией проекта, который начался 40 лет назад как трилогия и в итоге превратился в книгу с большим количеством исследований. В недавнем интервью WWD Сполдинг рассказал о прошлом и нынешнем состоянии роскоши.

По ее словам, существует доказательство того, что неандертальцы красили волокна и раковины более 5000 лет назад, и даже заходили так далеко, что раз в год проходили 300 миль, чтобы собрать охру, которая содержала особый желтый цвет, для окрашивания волокон своих юбок. “Я думаю, что роскошь заложена в нас на генетическом уровне — это стремление к чему-то красивому, чему-то искусно сделанному, чему-то большему и лучшему. С усложнением мира и разделением власти появился статус”, — сказал Сполдинг, добавив, что об этом свидетельствуют огромные дворцы лидеров и обширные заказы. “Но, по сути, это один и тот же инстинкт, начиная от малейшего желания чего-то красивого или искусно сделанного и заканчивая стремлением к власти.

На самом деле это один и тот же генетический инстинкт”.

Сполдинг был обеспокоен выпуском книги о роскоши во время пандемии. Но, обратившись к таким брендам, как Guo Pei, Cartier, Tiffany &Co., Van Cleefs & Arpels, Hermes, Christian Louboutin, Chanel, Prada и Delveaux, она узнала, что на фоне пандемии спрос по-прежнему высок. Мероприятия вернулись вместе с коктейлями и высокими каблуками (“к сожалению”). Интимные удовольствия, изысканные места обитания, утопающие в зелени предметы тщеславия, трофейные произведения искусства и другие разделы подчеркивают экстравагантность и ее историческое значение.

Бриллианты, например, сегодня могут быть синонимом необычайной роскоши — особенно благодаря брендингу, — но в древнем мире жемчуг считался “слезами богов, прекрасной росой”.

Будучи падчерицей известного концертирующего пианиста Натана Мильштейна, Сполдинг проводила часть лета, путешествуя с родителями за границу. Летние туры включали в себя проживание в отеле Ritz в Лондоне, а также в Париже, в Gritti Palace в Венеции и Excelsior в Риме.

Когда ее отец выступал на ежегодном благотворительном вечере принцессы Монако Грейс в Монте-Карло, семья остановилась на соседней вилле в Рокбруне, которая принадлежала любовнице Уинстона Черчилля. “Мне было восемь лет, и за ужином я сидела рядом с Уинстоном Черчиллем. Они дали мне выкурить его сигару, и я помню, как подумала: «Это самая отвратительная вещь на свете».

Это была влажная, отвратительная сигара. Но я подумала, что лучше сделать это, чтобы однажды рассказать своим внукам”, — сказала она. Грета Гарбо, по словам Сполдинга, была там еще одной частой гостьей. “Это было еще до появления знаменитостей. Люди были знамениты. Не было ни знаменитостей, ни посредников. Я думаю, что все, что стоит между нами и роскошью, — это посредники, пиарщики, менеджеры, стилисты. ..Никого из этих людей не было. Они покупали себе платья. Они надевали их. Они ходили на балы и частные вечеринки. Не было никаких папарацци”.

Она продолжила: “Как только в дело вступает посредник, речь идет о продвижении. Как только речь заходит о продвижении, речь идет о брендинге”.

Проработав 32 года редактором тематических статей, а затем редактором различных изданий Vogue на Западном побережье, она брала интервью у таких людей, как Нэнси Рейган, и часто писала на такие темы, как путешествия и рестораны Лос-Анджелеса. “Мне всегда выпадала честь знакомиться с прекрасными вещами, которые требуют усилий”, — сказала Сполдинг. Во время ее работы в британском Vogue ее стол был вплотную занят командой дизайнеров и знаменитой Грейс Коддингтон. “Она была очаровательна.

Она носила облегающие брюки. Однажды она пришла и сняла с себя джинсы. Это стало модным решением — немного выше, чем можно было бы ожидать в те дни”, — вспоминает Сполдинг. Сполдинг с оптимизмом смотрит на то, что мастерство передается от поколения к поколению и будет сохраняться, и говорит: “Желание может сохранить его.

Высоко оценивая мастерство Го Пей, она отметила, что на создание одного из дизайнерских изделий может потребоваться до 30 000 часов работы. “Это сохранится? До тех пор, пока есть кутюрье, который хочет это делать, у него будут деньги на это”.

Среди любимых роскошных личных вещей Сполдинг — коктейльное платье Balenciaga, сшитое на заказ ее матерью, на юбку для которого ушло 200 ярдов шелка. Что касается незабываемых моментов в карьере, то близкие друзья отправили Сполдинга на Кубу, чтобы он взял интервью у Фиделя Кастро в начале 80-х. “Это было ужасно.

Я думал, что никогда больше не увижу своих детей. Я сдала свой паспорт, когда въезжала в страну. Он заставил меня ждать несколько дней, — сказала она. “Он был невероятно соблазнительным. Но из-за того, что до меня ко мне обращались три журналиста, я была полностью и физически соблазнена им, я была настороже. Я могу вам сказать.”

Она была удивлена тем, как молодые люди на многолюдном пляже окружили джип Кастро, чтобы дотронуться до его руки, и это, по словам Сполдинга, было инсценировано его помощниками. Тот факт, что в то время на Кубе к женщинам относились так же, как к мужчинам, с точки зрения оплаты труда и возможностей трудоустройства, произвел на нее впечатление, а также вера в то, что не существует такого понятия, как внебрачный ребенок.

Несмотря на то, что Сполдинг был немного дорогим человеком и очень осторожен, ему нравилось брать интервью у Нэнси Рейган из-за “ее исключительной преданности Рональду». ”Журналист-гонзо Хантер Томпсон и музыкант Том Уэйтс тоже запомнились. Приехав в дом Уэйтса в Лос-Анджелесе в один из самых жарких дней, он сказал Сполдинг: “О, девочка, ты промокла до нитки.

Сходи и купи себе чего-нибудь холодненького в холодильнике. «Внутри холодильника были горы грязной посуды, сковородок и горшочков — грязных. Том сказал: «О, я ненавижу мыть посуду, поэтому я убираю ее в холодильник на всю неделю». В воскресенье я наполняю ванну и бросаю все это в нее, и вот так я становлюсь ”чистым», — сказал Сполдинг. — В таких вещах, как это, с нами так весело.