Легаси Рассел курирует проект «Новый изгиб» для Hauser & Wirth

“Это действительно важный поворотный момент в текстильной, ткацкой и стеганой промышленности”, — говорит Легаси Рассел. “Там, где эти вещи пересекаются и где они остаются отличными друг от друга, возникают сомнения в сравнении искусства и ремесла”.

Рассел курировал “Новый изгиб”, новую групповую выставку, представленную в Hauser &Wirth, которая отдает дань уважения наследию поколений квилтеров Gee’s Bend.

Выставка подчеркивает влияние Джиз-Бенда на современное искусство и выделяет сообщество афроамериканских квилтеров из Алабамы как выдающуюся силу в истории искусства. “Женщины Джиз-Бенда создали монументальный канон мышления и практики, который остается неизменным на протяжении долгого времени. Это постоянно развивающаяся история, живая история”, — говорит Рассел. “Новый изгиб” приурочен к 12-й годовщине монументальной выставки Уитни “Лоскутные одеяла Джизс-Бенд”, организованной куратором Райной Лампкинс-Филдер.

Рассел, исполнительный директор The Kitchen и бывший заместитель куратора музея-студии в Гарлеме, наметила кураторские рамки выставки несколько лет назад, задолго до того, как она начала оформляться в Hauser & Wirth в прошлом году. Она подходит к выставке с подходом “по главам”: выставка — это не полная история, а дополнительный повод задуматься о влиянии Gee’s Bend на разные поколения художников и способы их творчества.

На выставке представлены работы 12 художников на разных этапах их карьеры. Среди художников — Дидрик Брэкенс, который в 2018 году получил престижную премию Wein от музея-студии в Гарлеме за свои тканые работы, Дон Уильямс Бойд, которая уже несколько десятилетий использует ткань как краску, и Томаши Джексон, чьи работы были представлены на биеннале Уитни в 2019 году.

Самый молодой художник родился в середине 90-х, самый старший — в начале 50-х. “Если и была какая-то связь между всеми художниками, участвовавшими в конкурсе, так это то, что у них не было единой точки зрения на то, как выглядит жизнь в диаспоре”, — говорит Рассел. Выставка демонстрирует двойственность индивидуального опыта в контексте сообщества. “Работа с текстилем — это коллективный труд”, — говорит она, добавляя, что наследие Gee’s Bend опровергает идею о том, что художник-одиночка замкнут в своей собственной студийной практике, и вместо этого доказывает, что “гений может сотрудничать”, — добавляет Рассел. “Нет двух одинаковых лоскутных одеял от Gee’s Bender.

Есть невероятно разные практики, которые существуют под эгидой того, чем является Ge-s-Bend”.

Эта двойственность преобладает на выставке. В галерее отражены идеи разных художников и подходы к материалу, связи, которые становятся очевидными благодаря расположению работ в пространстве галереи.

Зейди Ха, канадская художница, живущая в Лондоне, сочетает корейский шаманизм с эстетикой Gee’s Bend в своих шитых работах, нью-йоркская художница Qualeasha Wood использует цифровые изображения в своих аналоговых гобеленах. Некоторые из них перекликаются между собой — например, верхний контур мультимедийного коллажа Эдди Родольфо Апарисио, который отражен на рисунке в рамках работы Брэкена «Плетение», — и это удивительно.

Физическая инсталляция подчеркивает присущие искусству живописные и скульптурные качества. Работы Эрика Н. Мака, состоящие из полотнищ, сшитых вместе, буквально свисают со стен галереи. Перемещаясь по пространству, они раскачиваются и взаимодействуют с соседними работами и зрителями. “Так часто нас учат, что искусство существует на стене, и нарушение [этого ожидания] кажется неправильным поведением”, — добавляет Рассел. “Работы не должны быть статичными. Они участвуют и наделяются силой, занимая свое место в комнате.

Независимо от того, присутствует художник или нет.. вы можете почувствовать эти истории, эти голоса и видения в комнате”.

Оригинальные лоскутные одеяла Gee’s Bend, несмотря на свою функциональность, были изготовлены с впечатляющим мастерством. Лоскутные одеяла опровергают представления о том, что относится к категории “изобразительного искусства” и кого следует считать художником.

Они также обладают множеством функциональных возможностей: могут использоваться как предметы домашнего обихода, как произведения искусства и как средства политической активности. Работа, представленная на выставке Hauser &Wirth, бросает вызов представлениям о текстильной работе, которые исторически были ограничены гендерными, классовыми и расовыми представлениями. “Эти истории создали сложное разделение между тем, что является искусством, а что нет”, — говорит Рассел. “Во многих отношениях эта выставка ставит перед нами задачу осмыслить и противостоять некоторым проблемам и неурядицам в истории искусства: как рассказываются эти истории и кто их рассказывает”, — говорит она. — И следить за тем, чтобы мы уделяли особое внимание тем, кто внес важный вклад в развитие компании”.

Для Расселл термин “Новый изгиб” так же неопределим, как и для артиста Gee’s Bend в единственном числе, и она намерена оставить этот термин широким. “Новый изгиб проявляется в самых разных формах”, — добавляет она. “Убрав «Gee» и добавив «New», мы просим нас подумать о модели возмещения ущерба, предложенной этими невероятными квилтерами из Gee Bend.

Это просит нас подумать о новых направлениях мысли и практиках, которые они предложили и продолжают вдохновлять. А также это заставляет нас думать о новых поколениях — во множественном числе”, — добавляет она. “Когда я думаю об этом вопросе «Нового», это то, что я вижу, и это то, на что я надеюсь”.